РОЖДЕНИЕ ОДНОЙ ИЛЛЮЗИИ

ЭДМУНД (ЭДДИ) ИРВИН

Эдди ДЖОРДАН: "Эдди очень противоречив. Он сам себя сделал... Когда я выбрал его. я сразу же почувствовал - этот парень имеет огромный талант...Он проворен, очень быстр. Думаю, что мы еще не видели его абсолютную скорость... "

Ох, уж этот прекрасный мир иллюзий! С того мгновения, как человек понял, что на автомобиле можно не просто передвигаться, но передвигаться очень быстро и даже обгонять едущего впереди, на свет появилась Иллюзия. С годами она росла и наконец, в 50-х, с рождением чемпионата мира Формулы-1, обрела конкретные материальные формы. И обычные романтики дорог в одно мгновение превратились в этаких суперменов-сверхчеловеков для зрителей и "свадебных генералов" для спонсоров...

Стоит только раз попасть в паддок и понаблюдать за действующими лицами, чтобы понять, что все происходящее здесь -хорошо отрепетированное шоу, где каждый на своем месте. Спонсоры и производители предлагают игру командам и пилотам, а средства массовой информации делают все, чтобы поддерживать в надлежащем порядке уже существующие иллюзии. Пока пилот мало известен и не интересен широкой публике, он еще может оставаться самим собой, но стоит ему перешагнуть невидимую черту, переходя в ранг топ-пилота, как сразу же на свет рождается новая иллюзия. Та иллюзия, которая в данный момент выгодна и самому пилоту, и команде, и, конечно же, спонсорам.

Вот и мой герой уже перешагнул эту черту, подписав контракт второго пилота с командой "Феррари", а это значит, что на свет рождена новая иллюзия по имени Эдди Ирвин.

На сегодняшний день, по мнению английского журнала "Автоспорт", это выглядит так: "Лихой, непочтительный ирландский повеса, склонный выпить пинту хорошего разливного пива. Плохой мальчик Формулы-1, свежее дыхание, стиль, убивающий скуку... Он не путешествует. Говорит, что не пил с Нового года. Верят ли ему люди? Нет..."

Что же, многое из этого соответствует действительности. Но только что? Даже о его детстве ничего однозначно сказать нельзя. Есть факты. Родился в госпитале города Ньютаунадс. В детстве привык самостоятельно зарабатывать на жизнь, с 8 лет торгуя картошкой на автостоянках (позже вывозя ее в Бирмингем). Гонял на велосипеде (может быть, чуть быстрее своих сверстников). Самым большим праздником были поездки на Гран При Англии в Брандс Хэтч: "Мой отец указывал, кто есть кто, и мы с кузиной должны были бежать и брать автографы. Я помню, как-то он сказал: "Это Дэнис Джексон". И мы побежали за угол. где тот справлял нужду у стены. Мы остановились и стали ждать его, чтобы взять автограф.

Я всегда тайно попадал в Брандс Хэтч. Помню, мы копали яму под забором и лазили в нее. Мы спали под звездами или под пластиковыми накидками, экономя деньги".

В 16 лет он решил примкнуть к семейному бизнесу: "В этот период я не имел другого желания, чем делать успехи в бизнесе моего отца. Я разбирал машины на части и из трех отработанных стартеров двигателей делал один хороший, и мы продавали его..." Тогда же он собрал свой первый гоночный автомобиль, но не для выступления в соревнованиях, а опять же для продажи: "Мы действительно делали это для удовольствия. Я и мысли не имел о том, чтобы стать пилотом Формулы-1 - это было действительно невозможно, слишком далеко от той жизни, что я вел". Но, видимо, в один прекрасный день желание опробовать собственную продукцию в деле оказалось сильнее здравого смысла. Ему было 18 лет, когда он рискнул. И то, что казалось невозможным, вдруг приобрело конкретные очертания, далекая, но все же заманчивая жизнь пилота Гран При стала ближе и осязаемее. Чтобы преодолеть это расстояние, ему потребовалось 10 лет. Из которых самым триумфальным стал 1987 год, но не только потому, что он выиграл британский чемпионат Формулы-1600. В тот год, чтобы проникнуть в Брандс Хэтч, Эдди не пришлось лезь в дырку под забором. Традиционный фестиваль Формулы-"форд" стал триумфом ирландца. Он до сих пор считает эту победу самой важной в своей жизни.

И вот в ноябре 1993 года Ирвин (к тому времени обеспечивший себе вица-чемпионский титул в Японской Ф-3000) бук-вально ворвался в мир Формулы-1, привезя очко в первом же Гран При и тут же нарвавшись на скандал с самим Бразильским Волшебником. Сколько шуму было тогда. Какая бурная дискуссия о том, кто прав, кто виноват. Журналы и газеты, обгоняя друг друга, перепечатывали словарный поединок пилотов, причесывая то одного, то другого в зависимости от симпатий. И мало кто подумал в тот момент, что испытывали оба участника стычки. Нужна была сенсация - ее получили. В результате Сенну наказали, а Ирвина взяли на заметку. И может быть, все бы постепенно забылось, не случись в первой же гонке сезона 1994 года досадного инцидента, чуть было не закончившегося тра-гически для Мартина Брандла и Йоса Верстаппена. Эдди диск-валифицировали, и с того момента к его имени добавились эпитеты "крейзи" и "хулиган", которые со временем, благодаря тому, что весь сезон после этого Ирвину приходилось контролировать каждый свой шаг, чтобы, не дай Бог, не вызвать неодобрение боссов из ФИА, приняли более обтекаемые формы - "лихой" и "непочтительный". Первый раз я увидела его на Гран При Европы в Хересе утром в пятницу, перед квалификацией. Признаюсь, что вначале он меня даже слегка разочаровал. Я ожидала увидеть этакого ковбоя, которому море по колено, а тут единственное, что соответствовало ранее созданному образу, так это то, что он действительно рыжий, действительно ирландец и большую часть времени скрывается от публики в командном автобусе. В тот момент, когда он ощущал на себе внимание прессы, что-то внутри него напрягалось, делая его похожим на змею в боевой стойке, готовую к броску в любой момент. Правда, я списала это на то, что он еще не совсем освоился с окружающим миром, где каждый пилот и член команды, словно рыбка в аквариуме, выставлен на всеобщее обозрение. Но уже к вечеру второго дня мнение мое стало меняться. Особенно после того. как мы с моей коллегой долго спорили - он это или не он (для проверки пришлось прикинуться гостями и взять автограф). Уж как-то совсем не вязался этот самоуверенный светский тип с тем Ирвином, которого мы знали по репортажам и статьям. Признаюсь, что с Гран При я уехала несколько заинтригованная.

Второй раз я имела возможность понаблюдать за ним в мае 1995 года в Барселоне. Можно сказать, что мне повезло - сначала он довольно долго и профессионально позировал фотокорреспондентам, то сидя за столом, то верхом на мотоцикле, изображая этакого плейбоя с саркастической улыбкой. А затем его пригласили на традиционную пятничную пресс-конференцию. Вот уж действительно "свежее дыхание" и "стиль, убивающий скуку"! Во всяком случае, журналисты повеселились от души. (Вообще-то, все пилоты не любят пресс-конференции и не скрывают этого. Деймон Хилл, например, на них предпочитает смотреть куда-то в сторону (хорошо, если есть окно), играясь колечком от скотча или скрепкой. Жан Алези корчит рожицы знакомым журналистам, а Эдди просто засыпает.) Вначале он добросовестно ждал, пока придет его очередь отвечать, а после того, как ответил, тут же невольно посмешил публику. Как? Да вот как. Сидящий рядом с ним пилот команды "Форти-Корс" Роберто Морено забыл включить микрофон, и когда журналисты подняли неодобрительный шум, стал безуспешно вдавливать кнопку. Бразилец явно нервничал и, может быть, от этого его действия оказались безрезультатными. И тут откуда не возмись появляется рука и шарах по кнопке. Микрофон включился, кнопка улетела под стол. Морено, явно не ожидавший помощи со стороны, да еще со столь разрушительными последствиями, как-то странно посмотрел на Ирвина, а тот, покраснев, явно собрался нырнуть под стол в поисках кнопки. Реакция зала последовала мгновенно, и бедному Морено пришлось ждать, пока все успокоятся, а лишь затем поведать грустную историю своего ухода и возвращения. Это, видимо, как-то расслабляюще подействовало на Ирвина. Сначала он еще пытался вслушиваться, глазея по сторонам, но потом начал зевать, тереть глаза, а когда пришло время Джонни Герберта, сел в свою привычную позу, подперев подбородок рукой и... (признаюсь, что в тот день Герберт сумел усыпить не только Ирвина, но и некоторых присутствующих в зале неанглоязычных журналистов). Наблюдая за поведением Эдди, я вдруг поняла, кого он мне напоминает. Помните, в одной старой книжке: "Чем больше старался Том приковать свое внимание к учебнику, тем больше разбегались его мысли. Наконец он вздохнул и, зевая, прекратил напрасные потуги... Сердце Тома жаждало свободы. Найти бы хоть что-нибудь интересное, чтобы убить нудное время!" Да, именно Тома Сойера, только слегка повзрослевшего. Как только ведущий произнес слова, подводящие итог пресс-конференции, этот ирландский Том Сойер в буквальном смысле слова вылетел из брифинг-рум и – бегом к командным автобусам, не дав ни журналистам, ни гостям ни малейшего шанса.

А так как в беге я не сильна, пришлось искать другие пути, чтобы хоть как-то попытаться понять, какая же из увиденных мною масок наиболее отвечает его характеру: светского человека, плейбоя или просто шкодливого мальчишки. А что из этого получилось, судите сами.

- Эдди, в одном из интервью вас назвали "клаб мэн". Согласны ли вы с этим? Как вы сами могли бы охарактеризовать свой стиль жизни?

- Нет. это отчасти ошибочно. В действительности я вполне обычный человек и просто получаю удовольствие, делая те же вещи, что любой другой. Моя жизнь не имела перемен с тех пор, как я в Формуле-1. Я имею прекрасный дом и вожу "Пежо".

(Тут Эдди немного слукавил. "Пежо" он, конечно, водит, это одно из условий его контракта, но вот предпочитает-то "Феррари 288GTO", а ранее - F-40, которую разбил в декабре прошлого года, возвращаясь из ночного клуба. Возможно, эта "любовь" и подтолкнула его подписать контракт с итальянской конюшней - контракт, по мнению многих, поставивший его в положение человека второго сорта.)

- Вы верующий?

- Это великолепнейшая работа. Я получаю удовольствие от такого стиля жизни и, конечно, гонок.

- Есть некоторые пилоты, с которыми я всегда останавливаюсь поболтать, есть такие, с которыми я не разговариваю никогда, но никого из них не могу назвать близкими друзьями. К тому же, что делает этот факт еще существеннее, мы живем далеко друг от друга и все очень заняты. Скорее, между нами есть некоторая враждебность.

- Я не ездил в Ле-Мане в этом году по трем причинам. Во-первых, не поступило предложений от команд, машины которых дают определенные шансы на победу, а я не намерен был просто "отрабатывать номер". Во-вторых, это немного рискованно. Сейчас, когда я в Формуле-1, я не могу так рисковать. И третье - никто не предложил мне достаточно денег!

Что ж, последний мой вопрос был действительно несколько некорректен. Но уж в чем – в чем, а в безудержной жажде наживы Ирвина упрекнуть нельзя. Скорее, он относится к той категории людей, которые реально оценивают свой труд и требуют за него то, что им положено.

А что касается его имиджа... Судя по всему, Эдди сам еще не определился, а может, именно эта многоликость и будет его имиджем. Хотя у меня сложилось впечатление, что ему, в сущности, все равно. Будучи человеком весьма неглупым и достаточно проницательным, он понимает, что для большинства особого значения не имеет, какой он человек. Их (это большинство) интересует только спортивный результат, и поэтому Эдди будет им подыгрывать. То, что он прекрасно умеет это делать -не секрет. Он закрылся от этого мира, словно моллюск в раковине, а есть там жемчужина или нет - никого не касается. Так он и останется для большинства лихим и непочтительным ирландским повесой.

Хотя мне кажется, что ближе всего к истине оказался его бывший коллега по японской Формуле-3000 Хайнц-Харальд Френтцен, сказавший как-то: "Эдди - интроверт, человек сам в себе, но порой на него что-то находит, и он становится то грубым мужиком, то по-мальчишески озорным. Все это не мешает ему быть ни хорошим любовником, ни хорошим рекламным агентом..."

Автор выражает большую благодарность пресс-атташе команды "Джордан" Луизе Гудман за содействие в подготовке материала.